— Лучше вам её не трогать.

Старик отшатнулся, нахмурившись. Но угрожающий тон Коли подействовал. На Лору он тоже бы подействовал, не будь она ягренем. Неужели Звездочёт хочет простить Асуну? Ведь она его предала, обманула! Единожды предавший не задумается и сделает это снова…

Старик покачал головой:

— Я сам накажу Асуну. Отпусти её, деточка. Лора с сомнением покосилась на Звездочёта, а потом разжала челюсти.

Обернуться человеком заняло меньше секунды, и она с отвращением вытерла рот тыльной стороной руки. Асуна вскочила, готовая дать дёру, но застыла под взглядом старика. Он протянул к ней руку, коснулся пальцами кошачьего лба и закрыл глаза. Жалобное мяуканье пронзило комнату. Лора поёжилась: ментальное исследование штука неприятная… Звездочёт убрал руку, прикрыл глаза. Сказал тихо:

— Всё подтвердилось. Я был слеп. Она давно обманывала меня… Но теперь всё закончилось. Она больше не причинит вреда.

Лора недоумённо глянула на Асуну. Кошка потянулась, зевнула, села статуэткой и принялась вылизывать потрёпанную волчьими зубами спину. Звездочёт подошёл к столу, окуривая тяжело дышащую Салем дымящимися травами, и сказал:

— Асуна стала простым животным, её время закончилось. А этот маленький храбрый фамильяр достоин награды. Я вылечу её и, с твоего позволения, оставлю у себя. Позволишь ли ты, Лариса, своей кошке занять почётное место Асуны?

Лора оглянулась на Колю, но тот только пожал плечами. Она склонилась над Салем, провела ладонью по окровавленной шерсти. Полосатая отомстила за хозяйку, помогла уничтожить дракона, сама чуть не погибла… Их связь не так крепка, как была с мамой. Марго сказала, что у фамильяров нет души, но это не так. И душа есть, и сердце. Пусть Салем решает сама, что ей делать дальше.

Озвучив эту мысль, Лора в упор взглянула на Звездочёта и добавила:

— Я ухожу, и надеюсь, что никто из ваших грёбанных аристократов меня больше не потревожит. Моё предназначение не здесь, я это знаю точно.

Старик с минуту размышлял, потом кивнул:

— Да будет так. Тебя оставят в покое. Ищи свою судьбу сама, ягрень.

… Всего час понадобился на то, чтобы вернуть «Тойоту» её владельцу и забрать из гаража не слишком новый, но исправный мотоцикл. Пока Коля проверял его, Лора стояла, закрыв глаза и вдыхая свежий воздух. Даже городской смог был ей милее той атмосферы, что давила на мозг в квартире Древнего. Опершись на руку подошедшего Коли, она тихо сказала:

— Хочется верить, что он сдержит слово. Что Салем поправится и будет счастлива… Что мы найдём свою судьбу.

— Всё будет хорошо, ребёнок.

Лора с благодарностью прислонилась к Коле, ища опору и тепло. Его рука обняла её плечи, погладила легонько. Тихий вопрос согрел и заставил улыбнуться:

— Куда поедем?

А и правда, куда? Сейчас бы сказать — домой. А где её дом? Раньше она могла сказать: там, где папа. Теперь и этого не скажешь. С папой встречаться ей не хочется. Она понимает его, отчасти, но понимает, как драконья ипостась понимала Валентира. Но принять и простить не может. Так что дома у неё нет.

И Лора растерянно ответила:

— Я не знаю…

Коля развернул её лицом к себе, взял за плечи и заставил взглянуть ему в глаза.

Сказал:

— Я тоже не знаю. Но это неважно. Мне всё равно, куда ехать, главное, чтобы ты была рядом со мной.

— Я буду с тобой, — неожиданно пообещала Лора, а потом вспомнила, недоверчиво спросила, ловя выражение глаз — А Катерина? — А что Катерина? — совершенно искренне удивился Коля. — При чём тут она?

— Ну… ты разве не с ней жил?

— Не с ней, а у неё, — усмехнулся Коля. — Ревнивица! Мы с Катькой в детдоме вместе были. Она мне как сеструха.

— Мало ли, — пробормотала Лора, всё ещё не решаясь поверить. — А вдруг у вас с ней серьёзное что-то…

Он обнял её крепко, сказал в волосы:

— У меня с тобой серьёзно. Уже давно и навсегда.

— Думаешь, у нас что-то получится?

Лора стояла, закрыв глаза, боясь спугнуть то, что внезапно родилось между ними.

Коля улыбнулся:

— Если не попробуем, то и не узнаем никогда!

— Тогда поехали, — выдохнула она. — Поехали… куда-нибудь. Где можно найти работу и снять квартиру.

— В твоём распоряжении вся Россия!

Его широкий жест рукой насмешил Лору. Вылитый Петр Первый на болоте, которому суждено стать Петербургом! Она закрыла глаза, крутанулась на месте и указала вперёд:

— Вон туда.

— Туда, так туда, — покладисто согласился Коля. Открыв глаза, Лора увидела, что палец показывает на стену соседнего дома, и рассмеялась: Ну, напрямик, пожалуй, не поедем. — Садись, — он с улыбкой подал ей шлем и оседлал мотоцикл. — Держись крепко, я не хочу потерять тебя по пути.

Застегнув ремешок шлема, Лора устроилась на сиденье позади Коли и обняла руками его талию. Никто никуда не потеряется. Они слишком долго искали друг друга, и будут вместе. На сегодня и навсегда.

Эпилог

— Давай, ещё немного! Не расслабляйся!

Не сбавляя хода, Лора оглянулась на Митюню. Тот бежал ровно, но уже начинал пыхтеть. Верный признак того, что сейчас будет нытьё. Или спонтанное обращение. За полгода, что мальчишка жил с ними, Лора успела изучить его характер вдоль и поперёк. Ипостаси всё ещё не желали угомониться, но Митюня с каждым днём успешнее контролировал их. Наверное, сказывалась и та стабильность, которую они внесли в его маленькую жизнь.

— Я… больше… не могу! — выдавил мальчик, и Лора заметила трепыхание растущих чёрных крылышек за его спиной.

— Нет, Дмитрий! — строго бросила она. — Летать ты сегодня не будешь! Мы занимаемся по программе, не забыл?

— Программа, программа, — пропыхтел Митюня, отдуваясь. — Достала эта программа уже школьная, а ещё тренировки…

— Не бурчи давай! Ещё пятьсот метров, смотри, до берёзы!

— А после берёзы можно полетать? — с надеждой спросил он и даже побежал быстрее. Лора засмеялась:

— Хитрый! Летать будешь завтра. Дыши ровнее! Недовольство ясно отразилось на скуластой моське Митюни, но крылышки спрятались. Слава жертвенным ёжикам, он начинает слушаться и Лору, а не только Колю! А то ведь и порыкивал на неё в первое время. Не то ревновал, не то за авторитет не считал. А потом, в один прекрасный день, Коля повёл мальчика прогуляться. Почти-братья долго ходили где-то, вернулся Митюня хмурый и задумчивый, но с того дня как отрезало. Признал в Лоре своего человека.

От берёзы они шли быстрым шагом до самого магазина. Сидевшие на лавочке тётки, в платках и кирзовых сапогах, в немаркой по деревенской традиции одежде, кивнули в знак приветствия, а потом долго провожали взглядами «чужаков». Хотя жили они не в настоящей деревне, а на окраине не большого райцентра, устои здесь были тяжёлые, свои. Новоприбывших не трогали, не задевали, но и в гости не приглашали, а разговаривали ещё неохотно, чуть ли не сквозь зубы. Сдавший Коле полдома мужик предупредил сразу, что раньше, чем через два года, не стоит и надеяться на радушие местных жителей. Но ягреней это вполне устраивало.

Старая «Нива», которую им по смешной цене продал сосед-алкоголик и которую Коля отремонтировал сам за несколько выходных, стояла у ворот. Лора нахмурилась. Почему Коля вернулся раньше обычного?

Митюня же не задавал никаких вопросов, он просто припустил к дому, забыв, что недавно пыхтел от натуги и ныл, что трудно бежать.

— Колька вернулся, ура! Лора поспешила за ним и только благодаря этому застала сцену «не ждали». Коля в рабочем комбинезоне, с масляными разводами на руках — как был из гаража — стоял посреди кухни, придерживая Митюню. А у стены между старенькой газовой плитой и поцарапанным холодильником сидела, обняв коленки и съёжившись, маленькая девочка. На вид ей было лет шесть. Одетая в очень старое, выцветшее и полинявшее платьице, поверх которого была натянута кофта с поехавшими петлями и безразмерными рукавами, со спутанными чёрными волосами, больше походившими на кусок мочалки, с руками и ногами, покрытыми густой серой шерстью… Она смотрела на всех попеременно огромными красными глазами вампира и скалила немаленькие остренькие клычки.